«Духless»Все разговоры о фильме «Духless» пока сводятся к тому, точно ли режиссер Роман Прыгунов и сценарист Денис Родимин отразили одноименный бестселлер Сергея Минаева. Категорически непонятно почему. Как к книге ни относись, не такой она шедевр, чтобы ее переписывание или видоизменение посредством кинематографа стало интересной темой для обсуждения. Сами сокрушенные вздохи о потере романом актуальности за прошедшие с публикации шесть лет — достаточный приговор этому, мягко говоря, небезупречному тексту.
Меж тем, фильм интересен именно в контексте кино, в отрыве от первоисточника. Что же это за контекст?
Российская кинематография в последние десять лет мечется между двумя полюсами. Первый, наследующий советской традиции авторского кино, можно условно обозначить словом «духовность»: сюда относятся и узкокультурные сенсации, каковыми становятся фильмы Сокурова или Звягинцева, и жалкие спекуляции, заслужившие от критиков презрительное определение «духовка». Второй, порожденный новейшим временем, назовем «гламур»: здесь и отдельные фестивальные красивости, и весь мейнстрим, от Бондарчука до Бекмамбетова, заполненный красиво-бесцветными людьми, роскошными интерьерами и живописными пейзажами. Вне этих крайностей удается остаться единицам, вроде Алексея Балабанова, — но не о них сейчас речь. Речь о тех, кто с большим или меньшим успехом пытается примирить гламур и духовность. Одной из таких попыток стала, например, «Измена» Кирилла Серебренникова. К этой же области относится и «Духless», парадоксальная противоречивость которого заложена уже в заголовке.
С одной стороны, это апофеоз гламурности в новорусском понимании. Топ-менеджер Макс (Данила Козловский) уже даже не купается, а буквально тонет в деньгах, тачках и бабах. Экран заполняют огни ночных клубов и дорогих ресторанов, динамики разрывает от навязчивого танцевального ритма, а Москва предстает на экране такой, какой ее, вероятно, видит испуганный провинциал: грохочущей, агрессивной, блестящей, неуютной. С другой стороны, осознавая свою прискорбную бездуховность, герой жаждет иной жизни — только не представляет себе, какой именно. От этого ему, бедолаге, еще гаже. То есть духовность в этом фильме — многозначительная лакуна, которую зритель может заполнить по своему желанию. Восстановить баланс, вообразив отсутствующие в жизни красавчика Макса ценности: походы в филармонию, поездки по монастырям, чтение поэзии, большую и чистую любовь, наконец.
Но и весь фильм, если приглядеться к нему повнимательнее, представляет собой череду умолчаний — а в конечном счете огромную лакуну. Можно было бы ждать от «Духless» едких и увлекательных разоблачений современного российского бизнеса, но Минаев-Родимин-Прыгунов не вдаются в детали: увидеть героя за работой практически невозможно, поскольку даже презентации о мифическом поселке «Рай миллионеров» подчиненные для него готовят за кадром. Покинув офис, Макс едет на некую тусовку, но сбегает оттуда еще до начала, прихватив очередную пассию. Сексом они пытаются заняться прямо в машине, бездумно лихача посреди туннеля, но их останавливают сирены автомобиля ГИБДД. Вот герой приводит домой из клуба другую кралю, и она, разоблачившись, елозит по нему — но и тут ему что-то не нравится; разочарованная девушка одевается. Хочется романтики, и он, уговорившись о свидании, меняет формальный костюм с галстуком на водолазку с кожаной курткой, в руки берет цветок… и оказывается соучастником акции радикальных неформалов. Даже поцеловать понравившуюся студентку ему удается только под предлогом конспирации, чтобы скрыться от ментов.
«Духless» — сплошной, тотальный облом, будто прерванный половой акт, в котором заметно желание наслаждения — а собственно удовлетворения так и не происходит. Неплохой, по идее, образ. Только ведь и фильм ему соответствует: желанного смысла в череде банальных эпизодов, толком не тянущих на приключения, так и не проявляется. Сюжет буксует, пресыщенность героя вызывает только глухое раздражение: уже совершенно ясно, что авторы не собираются покидать столь отвратительный им мир консьюмеризма, поскольку, подобно их герою, не знают никаких миров за его пределами.