Любим книги!

Когда демон смеется
Девушка в короткой юбке переходит дорогу. Она совершенно не смотрит по сторонам. Из-за поворота на большой скорости вылетает грузовик. У девушки ломается каблук. Она останавливается. Грузовик проезжает мимо, едва не задев её.
«Проклятье. Да чтоб тебя – никто из прохожих не видит мужчину в черном на другой стороне улицы, который рвет на себе волосы в бессильной злобе.
- Мартин, крылатый сукин сын, покажи свою белоснежную задницу, святой ты ублюдок, приготовить бы из тебя курицу гриль в адском пламени.
Человек в белом появляется словно из не откуда:
- Умей проигрывать Бальтазар.
- Хватит мешать мне делать свою работу, поганая ангельская тварь – Бальтазар в ярости, его уродливое лицо перекошено от злости.
- Перестань убивать людей, подстраивая несчастные случаи – совершенно спокойно отвечает Мартин.
- Да кому вообще есть дело до жизни этих ничтожеств, выкидыш света – Бальтазар все больше выходит из себя.
- Богу и мне
- Богу? Да твой добрый Боженька устроил потоп, десять казней египетских, уничтожил Садом и Гоморру. Рядом с ним я невинная белая овечка.
Девушка шла мимо жилого дома. Кирпич сорвался вниз. Но упал чуть правее.
- Ты думал отвлечь меня религиозным спором? Это глупо даже для тебя. Смирись ты, всегда будешь проигравшим – Мартин по-прежнему совершенно спокоен.
- Я еще поквитаюсь с тобой – человек в черном растворяется в воздухе. Через несколько секунд человек в белом тоже исчезает.
Мальчик гуляет с собакой в парке. Небо темнеет, первые капли дождя падают на траву, начинается гроза. Мальчик бежит в сторону дома. Молния ударяет в землю в нескольких метров от него. Мальчик подпрыгивает от разряда током.
- Гроза? Бальтазар, ты серьезно, где твоё воображение?
- Я ждал тебя –Бальтазар очень странно улыбается – Я кое-что разузнал о твоей жизни, когда ты еще был человеком. Ты ведь был священником, не так ли. Но не всегда. Еще раньше ты торговал мебелью в Неаполе, и тебя была красавица жена. Ты очень любил её. Давай делает вид, что спокоен. Так вот, когда ты был в деловой поездке в Венеции, на твой дом напали разбойники. Они изнасиловали и убили твою жену. Они жестоко издевались на дней, вырезали ей глаза, кода она была ещё жива. Отрезали пальцы руки ног. Ты хотел отомстить. Ты десять лет безрезультатно искал их по всей. И тогда ты пришел к Богу и просил о возмездии, но у него оказалось отличное чувство юмора и теперь ты можешь спасать посторонних людей. Хватит изображать из себя статую. Ничтожество. А ты знаешь, кем был при жизни я? В ад не опадают просто так. Я тоже был разбойникам. Я насиловал и убивал женщин, мне нравилось, как они кричат, как пытаются вырваться. Я любил отрезать им уши, у меня была целая коллекция. Я обожал слушать, как они тщетно молят о пощаде, так же, как и твоя жена молила в тот день. Она умирала в страшных муках, а ты втюхивал кровати и табуретки, какому-то толстозадому богачу. Каково это знать, что не смог ни спасти жену, ни отомстить за её смерть?
Ангельский клинок вонзается в брюхо Бальтазара. Тот смотрит на меч и заливается чудовищным хохотом.
- Теперь будет война, от которой Вселенная содрогнется. Ангелы падут с небес, и Рай будет уничтожен.

В погоне за белым черепом.
Смотрел картины Дали перед сном. Ничего не понял, если честно, но мне понравилось. И я погрузился во тьму, сопровождаемый оторванными головами, черепами, причудливыми фигурами и другими еще более странными вещами.
Очутился в темноте кромешной. Куда ни посмотри влево, вправо, вверх, вниз ни какой разницы и никакой видимости. Стоял какое-то время и вдруг вспомнил, что боюсь темноты. И сжался в комок от страха. Так бы наверно и умер от испуга, но тут появился шарик света и стал стремительно приближаться. Сияющий белый череп пронесся мимо меня и что делать, я побежал за ним. И бежал так быстро, как никогда до этого, словно ноги у меня выросли. Но догнать череп не мог. Хотя все время казалось, что приближаюсь.
Череп рванул куда-то вниз и я за ним. Не сразу вспомнил, что летать, то я не умею. Но как вспомнил, тут же начал падать. Падал минут десять, пока не шлепнулся на что-то мягкое, склизкое и чешуйчатое. И скатился по этому склизкому и чешуйчатому на что-то твердое и гладкое. Ударился больно. Подняв голову, увидел огромный рыбий плавник. А поверхность под ногами явно была керамической. И я понял, что на большой тарелке. И подумал, что не очень хочу встретиться с её обладателем, а значит надо выбираться. И с разгону попытался вбежать по стенкам. Не получилось, скатился обратно. Попробовал снова, опять не удалось. Попытался оттолкнуться от рыбины безрезультатно. Кучу попыток сделал, все без толку. Отчаялся и лег на дно.
- Тебе помочь? – раздался голос сверху. Свисая с плавника рыбы, на меня смотрела змея размером с анаконду.
- Ты кто? – Спросил я.
- Я червяк - ответила змея. То есть, конечно, ответила не змея, ответил червяк, но я думал, что он змея, когда он отвечал, что он червяк.
Садись на меня я подвезу - Говорящий червяк, конечно, внушал мало доверия, но выбора у меня не было, так что я сел вцепился обеими руками. Червь с легкостью взобрался по краям тарелки, спрыгнул на деревянную поверхность и помчался по ней, набирая скорость. Иногда его подбрасывало на неровностях, так что я чуть не слетал. Он двигался все быстрее и быстрее и вот показался край. Я закричал:
- Тормози, разобьемся!
- Не бойся, держись крепче. Хуже не будет – успокоил червяк и сорвался вниз.
- О боже господи, боже!!!! - Орал я и добавлял еще другие слова, менее приемлемые в культурном обществе.
- Бог умер, а ты заткнулся. - Прервал мою истерику червь. Сказали заткнуться, я и заткнулся. Я снова падал. Опять. Но теперь, то я видел, как падаю, вот и боялся. Но ничего страшного, мы довольно мягонько приземлились в какую-то синею субстанцию. Рано обрадовался. Страшное все же произошло. Огромная женщина, размером с дом находилось прямо передо мной. Вернее половина женщины, нижняя часть её видно застряла в этом синем болоте. Я всегда смущаюсь с женщинами раз в сорок больше меня.
- Убирайтесь отсюда – совсем неприятно обратилось к нам великанша.
- Почему это? – спросил я недоумевая от такой необоснованной грубости.
- Пока вас двоих тут не было, я наслаждалась.
- Это чем же? – спросил я.
Вашим отсутствием – ответила половинчатая. – Вам лучше пойти в другое место. В такое, где меня нет. Выбрать несложно. Нужно из бесконечного числа вариантов исключить одно это.
- Не смей указывать, куда мне идти, женщина – яростно встрял в разговор червь – Я сверхчервяк и не всяким раздвоенным мной командовать. Да я…
Он бы еще много чего сказал, но тут мимо нас пролетел белый череп, я скомандовал за ним и мы умчались, а великанша еще долго ругалась нам вслед.
Мы мчались по синему пространству с огромной скоростью. И вдруг червяк резко дернулся в сторону, отпрыгивая от гигантской ноги упавшей сверху, затем начался целый обвал из частей тела и червь с трудом избегал столкновения.
- Наличие времени и движения часто портят вещи – заметил он. К счастью падающие конечности быстро закончились, и мы спокойно продолжили погоню.
Через какое-то время на горизонте показалось земля. Это была пустыня, посреди которой стоял огромный коричневый череп. Белый череп нырнул в глазницу своего большого собрата, и мы последовали за ним. Внутри коричневой черепушки, было много черепков разных цветов и размеров, он хохотали ужасно противно, и меня хотелось закрыть уши, но руками я судорожно цеплялся за червя. Глазница сужалась. Вскоре мы двигались по узкому тоннелю, в котором еле помещались, зато смеющиеся черепа остались позади. Тоннель резко оборвался, и мы снова падали, в очередной раз. Как я ненавижу падать.
Приземлились мы в месте, красивее которого я ничего не мог себе представить. Нас окружали величественные стены расписанные множеством картин. Там были боги и демоны, красавицы и чудовища, горы и равнины.
А впереди стоял величественный трон, на котором сидел человек. Человек взмахнул рукой, и мы оказались ближе к трону. Теперь его можно было разглядеть. Сомнений не было – это был великий и усатый Сальвадор Дали.
- Как ты посмел явиться сюда жалкий червяк – Художник был в ярости – он снова взмахнул рукой и червь исчез. А я рухнул на каменный пол
- Он посмел любить Ницше больше чем меня. Да в чем этот немец может быть лучше, во всем даже в усах он уступает мне.
- У меня редко бывают гости, которых я сам не нарисовал – теперь голос Дали значительно смягчился - Как тебе мой дворец. Кажется идеальный дом для Бога.
- Бога? – ошарашено спросил я.
- Если Бога нет, кто-то должен занять его место. Сальвадор Дали – идеальный кандидат. И теперь могу сказать – Вселенная это я.
- Да ты безумен!!
- Разница между мной и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший – парировал Дали. Ты кстати можешь жить здесь со мной, могу сделать тебя великаном, могу облаком, могу ценным океаном. Хочешь быть стихией?
- Я бы предпочел остаться собой - ход разговора вес больше меня пугал.
- Жаль очень жаль. На твоем месте нужно хотеть быть мной. Кстати ты кое-чего не заметил – у тебя нет пола под ногами.
Ну вот снова. Падение. И я проснулся у себя в кровати.

словно ноги у меня выросли

О боже господи, боже!!!! - Орал я и добавлял еще другие слова, менее приемлемые в культурном обществе.

Хочу заняться сексом. И уже довольно давно.
За последние десять лет его у меня почти и не было. Были какие-то случайные связи… нет, я не могу назвать это сексом. Не будет ли резать слух словосочетание «спешное совокупление»?.. Да, чем-то животным отдает. Но если разбираться, так оно и есть — трах в машине на заднем сидении, трах в съемной квартире — это не больше, чем пару часов технической работы двух тел. Я даже оргазмов не получала — довольствовалась самим процессом. Это тоже неплохо, но не то. Не было в этих связях сильного сердцебиения и зашкаливающей страсти. А мне так не хватает именного этого… Чтобы я хотела сама, чтобы шумело в ушах от желания, чтобы внизу живота все сжималось в сладких спазмах удовольствия.
В последний раз это у меня было в 2008 году. Не сладкие спазмы, а СС. В ноябре. Я, поддавшись на уговоры знакомого МЧ, приехала к нему домой. После работы, уставшая. Помню, как сидела и думала: «Что я здесь делаю?..», но он был очень внимателен… Кстати, у него не было женщины четыре месяца. Он очень хотел. Мысли о предстоящем сексе со мной затмили разум, и он позабыл купить презервативы. И у меня их не было. Честное слово, обычно я так не поступаю, отказываюсь, а тут — как затмение… И вот я чуть наклоняюсь вперед, чуть выгибаю спинку… Он входит в меня сзади — так охренительно классно, у меня начинает пульсировать в венах кровь — от удовольствия, от… Я не успеваю понять, что происходит — буквально несколько толчков, и он кончает на полпути выхода из меня. Конечно, он пытался доласкать меня губами, но все равно — так жестко прерванное в самом зародыше расцветающее удовольствие — так и не вернулось ко мне. Впрочем, почему я пишу об этом, в принципе, неудачном свидании… через девять месяцев я стала одинокой мамой; он отказался признавать свою дочь. Да мне все равно, если честно. Он изначально не был героем моего романа. Я вообще упоминаю об этом факте только лишь затем, чтобы было понятно — почему последний раз был так давно.
С выходом из декрета ко мне вернулись все человеческие желания и потребности — общения, флирта, секса.
Я такая голодная, если честно.
У меня есть теория о том, что мы хотим лишь тех, чье биополе совпадает с нашим. Привожу пример — себя, конечно. Хотя я и «голодная», это еще не значит, что я нимфоманка, и что мне все равно с кем и где. Большую часть времени я хочу две вещи — побыть одна, побыть в тишине. Но иногда, и всегда так внезапно, в толпе озабоченных рутиной людей, я вдруг выхватываю одну фигуру… как бы это написать поточнее — источающую Сигнал… и меня буквально бросает в жар. Нет, я не смотрю на него пристально, и не подхожу ближе… Все происходит само собой. Просто мое тело чувствует отклик его тела. По другому это не объяснить. Я очень смущаюсь — стараюсь, не смотреть в его сторону, потому что знаю — в таком состоянии мне сложно скрыть свои желания. Он сам поглядывает на меня — боковым зрением я ловлю его повороты тела, головы в мою сторону, и если я все же решаюсь «скользнуть» по нему глазами, я вижу, как он смотрит на меня… На его лице, в его глазах я вижу отражение своих чувств. И желаний, конечно.
Как правило, эти «осторожные переглядывания», «пройти мимо, задев рукой», «открыть передо мной дверь, пропуская вперед» и т.п., ни чем не заканчиваются. Я, втянув голову в плечи, с ужасным чувством стараюсь пройти мимо, как можно быстрее. Сама не могу объяснить — почему. Я просто знаю, что если хоть как-то вдруг дам понять ему, что не против, все будет… Это пугает. Почему-то. А чувства ужасные потому, что я знаю, что с этим мужчиной я получила бы бесконечное наслаждение… и сама себя лишаю этого. Нет, наверное, я просто понимаю губительную плачевность случайных связей. И даже зудящая жажда плоти не может усыпить бдение холодного ясного разума.
Я хочу, но мне не нужно это. Это — случайные связи. Я очень-очень хочу сейчас быть с ним, предаваться свободной любви… Но мне нужно большее.
Мне нужны отношения. Хочу знать, что кто-то нуждается во мне, что кому-то я дорога. Что-то кто-то скучает по мне.
За прожитую жизнь я лишь однажды имела долгие серьезные отношения. К сожалению, срок в пять… восемь лет ничего не дал. Я не получала того, чего хотела — тепло, заботу, любовь… даже оргазмы. Он изменял мне, а я просто боялась остаться одна. Сперва очень любила, а потом… уж лучше с ним, чем быть одной… Такая глупость, если честно. Его измены, его поведение, которое очень часто унижало мое человеческое (! да, даже так!) достоинство, просто убили мою любовь к нему; не осталось абсолютно никаких чувств, кроме равнодушия. А будь он другим, все могло быть иначе…
Я это пишу к том, что я совершенно не избалована мужским вниманием. Любовью. Многоцветием и разнообразием отношений мужчины и женщины.
Все как-то неполно, обрывочно, бессмысленно…
В декрете заботы о маленьком человечке, хронический недосып притупили мою жизненную и физическую неудовлетворенность. Но вот я вышла на работу, и… как бы правильно выразиться… все желания вернулись.
Я вновь хочу. Хочу заниматься сексом.
Как же я этого хочу…

… Мы встретились возле памятника. Я не помню, что это был за памятник — да и не важно это, на самом деле. Важным было то, что мы все-таки, не смотря на расстояние, не смотря на прочие препятствия, долгие телефонные переговоры, наконец-то, встретились!
Он был именно такой, как и на фотографии: высокий брюнет с чуть вьющимися волосами, подтянутый, смуглый, с ярко выделяющимися на загорелом лице светло-голубыми глазами. Одет он был просто и в то же время удобно — светлая свободная рубашка и широкие светлые льняные штаны. Не красавец, но очень обаятелен — наверное, благодаря своей чуть смущенной, и одновременно веселой и искренней улыбке и лукавым искоркам в глазах.
Я, впрочем, как и он, ощущала сильное смущение и в то же время — огромный интерес. Поэтому, наверное, где-то около трех-четырех минут мы просто стояли и молча глазели друг на друга, а потом он очень мягким голосом с совершенно очаровательным акцентом произнес:
— Привет, моя девочка…
«Моя девочка». Совсем, как в письмах. И так звучит мило…
Я улыбнулась ему в ответ. С этого момента наше знакомство, что называется, состоялось.
… Мы гуляли по набережной. Говорили немного, но, как ни странно, никакой неловкости во время молчания мы не испытывали. Гуляли около часа — среди толпы пестро разряженных, полуголых, смеющихся, счастливых людей. Зашли в кафе и съели по мороженному. Я спросила — какие у него планы на вечер, хочет ли он сходить на дискотеку, но он, мягко улыбнувшись, сказал, что предпочел бы сегодня в тихой обстановке пообщаться со мной, и предложил отправить к нему в номер. Конечно, я согласилась… Ведь я столько ждала этого, мы так мечтали… По дороге в отель мы выстояли огромную очередь в пиццерию, где пиццу приготовили прямо на наших глазах, потом зашли в магазин и купили бутылку полусухого белого вина.
Я была взволнована. Да, очень даже. Но эта взволнованность была приятна мне; я ощущала, как по моему телу пробегают искорки, как пульсирует в венах кровь, как часто бьется сердце… Я понимала, что должно было произойти в отеле, и я была готова к этому. Я смотрела на него и понимала, что он чувствует то же, что и я, и осознание этого грело мне сердце, я чувствовала себя желанной.
На море быстро темнеет, поэтому пока мы дошли до отеля, на город опустилась ночь. Ночь, рассеянная светом тысячи разноцветных огней, мигающих неоновых вывесок дискотек, ночных клубов и баров…
В номере мы не стали включать свет — он достал откуда-то пять высоких толстых свечек и зажег их, расставив полукольцом на полу. Да, мы решили есть пиццу и пить вино, сидя прямо на полу, — и ему и мне это показалось очень романтичным. Потом… я много шутила и смеялась, и он смеялся вместе со мной, не сводя с меня своих блестящих глаз. А потом он вдруг сказал, что я — прекрасна, что я так… прекрасна… и у меня перехватило дыхание, так глупо задрожали руки…
… Его пальцы нежно скользили по моей щеке… Ладонь его руки источала тепло, и я прижалась щекой к ней, мягко улыбаясь ему. Потом он приблизил свое лицо и осторожно, словно бы боясь испугать меня, коснулся моих губ своими губами… Я обвила руками его шею, и мы встали на колени — его руки легли мне на бедра, а я прижалась к нему, каждой частицей своего тела ощущая его тело… его тепло… жар, исходящий от него… Он глубоко вздохнул и в какой-то миг сжал меня в кольце своих рук так сильно, что у меня захватило дух.
— Хочу тебя…
Кто это произнес? Это было не важно… Это были всего лишь озвученные вслух мысли о том, чего мы хотим вдвоем прямо сейчас.
— Хочу целовать тебя… любить тебя…
И вот мы сидим в кресле. Он сидит в кресле. А я — сижу у него на коленях, задрав до бедер свое тонкое шелковое платье, лицом к его лицу… Мои руки обвивают его шею… Мои губы и его губы соприкасаются, но мы не целуемся… Наши взгляды не отрываются друг от друга, а наши тела исполняют чудесный танец любви…
В моей голове играет музыка, хотя в номере тихо и слышно лишь наше учащенное дыхание да еще шум с улицы. Но я слышу прекрасную мелодию… она идет из моего сердца в пространство, сплетается с мелодией, которая звучит в его сердце… В какой-то миг все мое тело выгибается, и я не могу удержаться от тихого сладкого стона, а он так крепко сжимает мои бедра своими руками… и его горячее дыхание обжигает мою кожу, и он целует меня — влажными губами очень нежным поцелуем…
— Как ты прекрасна, моя chika…

Первое:
Как ЭТО воспринимать?
как чей-то пост?
или - эссе?
есть что-то нарочитое... проскальзывает...
"спинка".. "цветок удовольствия"...и тд...
сама не знает, чего хочет... Секса? Отношений?
не верю..., но - задело!
Второе:
А не СЛИШКОМ ли красиво, чтобы не остаться фантазией?А может ли такое быть в реале? ИМЕННО так?

В чём смелость? Отчаяние? А не сама ли она его родила? Крика... не чувствуется... Всё уж очень... В превосходной степени. Просто - худ. произведение. Как эссе - прекрасны... оба. А до "криков души"... не дотягивают.

Когда-то мне говорили, что я - неисправимый романтик. Не так давно.

И я, действительно, не понимаю, как это можно чего-то страстно хотеть и не воплотить своё желание... в жизнь? Смысл?

Судя по второму,.. хотели оба.

А первое, по-твоему - крик?

Повторюсь: не верю. Всё - СЛИШКОМ.

Просто - худ. произведение. Как эссе - прекрасны... оба. А до "криков души"... не дотягивают.

«Всем тем…»

Я многое хотела бы сказать вам лично, не мне настолько лень готовить для вас «Сокрушительную речь», так что думаю, вы никогда не узнаете того, что я действительно о вас думаю. Возможно, оно и к лучшему, потому что…
Мне все равно, как вы живете, что делаете, чем занимаетесь.
Мне все равно, что вы чувствуете и чувствуете ли что-то вообще, как именно чувствуете или к кому.
Мне все равно, что происходит в вашей жизни, пока ваши действия не затрагивают меня и близких для меня людей.
Я могу ненавидеть вас, могу презирать, но я не буду ничего делать, чтобы испортить вам жизнь…потому что я не такая как вы. Я другая. Моя душа не свет, это точно - она свет пополам с тьмой и иногда одна из сторон перевешивает другую на весах жизни, но не навсегда…моя душа не руины, сожженные в пламени зависти и злости. Поэтому я никогда не буду поступать так, как вы.
Я не позволю зависти, и алчности запустить стальные когти в ткань моей души и разорвать ее на бесполезные лоскутки и полоски.
Да… я не идеал…но никто не смеет меня обвинять в том, что я лживая маска.
Я не ношу масок. Я всегда разная – веселая, грустная, язвительная. Но…это не маски, отнюдь нет – это состояния души.
Мне плохо – буду сжимать кулаки, пока не побелеют костяшки пальцев, возможно, по щеке прокатится слеза, но я смахну ее и сделаю глубокий вдох, чтобы успокоиться…
Мне хорошо – буду улыбаться, смеяться, поднимать настроение всем окружающим.
Мне больно – буду молчать. Я останусь со своей болью наедине. Я не буду выплескивать осадок со дна своей души на друзей и близких, а громко включу музыку и растворюсь в любимых композициях.
Я буду улыбаться всем, я буду смеяться и стирать печать боли, грусти и одиночества на своем сердце, пока от нее не останется и следа.
Я избавлюсь от всех обид, ненависти, боли…я упакую их в картонную коробку, перевяжу черной ленточкой и отнесу на почту, отправив по адресу «Ближайшая сверхмассивная черная дыра».
Я заставлю себя улыбаться и смеяться, даже сквозь боль, кислотой разъедающей мое сердце. Я возьму красную нитку и зашью все трещинки и раны, наклею заплатки на шрамы, и сердце продолжит дальше тикать свою жизнь, как ни в чем не бывало.
Я не сломаюсь, как бы сильно меня не били. Даже если я упаду, плечи будут вздрагивать от боли и потечет кровь с рассеченной губы, даже тогда я найду в себе силы подняться с пыли асфальта, едко усмехнуться и презрительно плюнуть вам в лицо.
Я не сдамся, даже если вы будете мне говорить, что я никто, ничто, ничтожество. Я ничего не отвечу, но буду твердо знать, кто я. Я это просто я - не больше, не меньше, не золотая середина. Я не лучше вас, вы не лучше меня. Я просто другая.
Я буду идти по избранному пути, как бы меня не пугали монстрами и крутыми развилками.
Я, закрыв глаза, отгорожусь от внешнего мира и прислушаюсь к своим внутренним ощущениям. Если глаза мне будет говорить одно, а сердце совсем иное – я поверю своему сердцу.
Я не изменюсь, потому что вам так хочется. Я такая, как есть. Пытаться изменить меня, все равно, что пытаться доказать человечеству в 21 веке, что солнце вертится вокруг земли. Скажете, упрямая…но, нет…всего лишь целеустремленная.
Что подразумевает под собой моя цель? Стремление к солнцу, самосовершенствование, движение к свету, а не в противоположную сторону от него.
Меня можно ненавидеть, можно любить, можно быть безразличным…это все верно, потому что я всего лишь человек.
Я не идеал, но я буду стремиться к нему, даже если буду знать, что никогда его не достигну.
У меня несладкий характер и я рада этому, потому что никто не сможет манипулировать мной. У меня не хватает терпения и я тоже довольна, что обладаю этим качеством, ведь в таком случае никто не сможет пользоваться моей благосклонностью и добротой. А еще я злопамятная. Но, это не значит, что я буду мстить. Я запомню все обиды, всю боль, все страхи, которые меня заставил испытать тот или иной человек и сменю замки, открывающие двери в мою душу.
Я такая, какая есть. Я – это я. Меня не изменить, просто смиритесь с этим.
Я не прошу советов и не следую им. Так что оставьте эти бесполезные попытки…
Это моя жизнь, и вы никто чтобы судить о том, какая я – лживая собачья самка или настоящая и искренняя.
Прежде чем судить обо мне или о ком-нибудь другом человеке, загляните в свою душу. Разве там нет паутины? Разбитой посуды? Порванных старых фотографий? Пятен крови или треснутых кривых зеркал?
Разве вы лучше?
Разве вы совершенство?
Разве вы Боги?
Кажется…нет???
Тогда не трогайте меня и не судите обо мне.
Ваше мнение для меня ничто.
Ваши слова для меня пустой звук.
Вы для меня никто.
Оставьте бесплодные попытки вложить ваше мировоззрение в мое сознание, оставьте себе свои чувства, захлебнитесь своим собственным ядом.

PS: В названии «Всем тем…» должна быть приписка «кто меня ненавидит». Но я не хочу посвящать что-то людям, которые для меня ничего не значат, которые для меня лишь лица из толпы прохожих, людям, для которых я никто. Так что пусть уж название останется таким незавершенным.

PS2: Мне бы следовало распечатать эти несколько листков и раздать их всем тем, кого я раздражаю и тем, кто меня ненавидит…но…простите, мне жаль тратить бумагу и принтерную краску на людей, которые для меня совершенно ничего не значат.

Разве вы лучше?
Разве вы совершенство?
Разве вы Боги?
Кажется…нет???
Тогда не трогайте меня и не судите обо мне.
Ваше мнение для меня ничто.
Ваши слова для меня пустой звук.
Вы для меня никто.

Прежде чем судить обо мне или о ком-нибудь другом человеке, загляните в свою душу. Разве там нет паутины? Разбитой посуды? Порванных старых фотографий? Пятен крови или треснутых кривых зеркал?

оставьте себе свои чувства, захлебнитесь своим собственным ядом.

Я возьму красную нитку и зашью все трещинки и раны, наклею заплатки на шрамы, и сердце продолжит дальше тикать свою жизнь, как ни в чем не бывало.

Пытаться изменить меня, все равно, что пытаться доказать человечеству в 21 веке, что солнце вертится вокруг земли. Скажете, упрямая…но, нет…всего лишь целеустремленная.

Если и это писала Касси, то налицо прогресс. Она стала писать, хотя бы, почти без ошибок.